|
Ведьмин круг
| |
| Лаэннор | Дата: Вторник, 06.10.2015, 18:21 | Сообщение # 1 |
 Генералиссимус
Группа: Администраторы
Сообщений: 1598
Статус: Offline
| Дик и беден древний Лоутон. Старинные развалины, вересковые пустоши, сонные деревушки да поместье местного лорда, сэра Арчибальда Блэра, - вот и все достопримечательности гористого края. Никто не ожидал, что однажды сэр Арчибальд вознамерится привести цивилизацию в дом своих предков. И вот уже строится ткацкая фабрика, идут разговоры о том, что пустоши будут пущены под пастбища. Лишь старая часовня заброшена, но, видать, не до нее мистеру Блэру. Он собирается учить рабочих и отправляется в Лоутонскую школу для девочек-сирот, чтобы выбрать достойную учительницу...
Esarus thar no'Darador.
|
| |
| |
| Лаэннор | Дата: Вторник, 06.10.2015, 18:33 | Сообщение # 2 |
|
Генералиссимус
Группа: Администраторы
Сообщений: 1598
Статус: Offline
| Глава 1, в которой мисс Свенсон задумывается о будущем
Лоутонское кладбище. Между могилами задумчиво бродит молодая черноволосая девушка в очках. Она вряд ли замечает, что к ней решительным шагом приближается строгая мадам в траурном платье. Это директриса Лоутонского приюта Клариса Мэйроуз.
Клариса Мэйроуз: Мисс Свенсон.
Элизабет обернулась и сделала реверанс.
Элизабет: Да, мадам.
Клариса Мэйроуз: Вы снова на кладбище.
Элизабет: Да, мадам.
Клариса Мэйроуз: Снова бродите меж могил и тревожите слуг.
Элизабет: Да, мадам... - девушка опустила голову.
Клариса Мэйроуз: Я уже в который раз повторяю вам, что это бессмысленное занятие. Вы не только ничего не добьетесь, но и повредите своей репутации.
Элизабет: Но мадам! - возразила девушка. - Моя мать умерла в эпидемию, разве не может случиться так, что в суете и отчаянии тех дней могла случиться ошибка?
Клариса Мэйроуз: Ах да, понимаю, - иронично улыбнулась мадам. - А сейчас вы уповаете на то, что случится чудо, найдутся бумаги, отыщется могила матери, и вдобавок ко всему она окажется вдруг почтенной горожанкой. Бросьте, милая, ищите лучше покровительницу среди живых, а не падшую женщину среди мертвых.
Элизабет: Но мадам... - девушка опускает голову все ниже. - Отчего же я тогда в приюте для сирот благородного происхождения?
Клариса Мэйроуз: Дорогая моя Элизабет, а разве так уж важно знать, какой из лордов смилостивился и определил вас сюда? Не думаете же вы, что его великодушие окажется так велико, что он вспомнит об утехах юности? Полно. Немедленно ступайте за мной и не заставляйте впредь искать себя.
Элизабет: Да, мадам... - прошептала девушка, не поднимая глаз.
Клариса Мэйроуз: Элизабет, - решительно начала наставница. - Вы должны ясно понимать свое положение. Вам не на что уповать, кроме как на собственную скромность, воспитание и дарования. Вы должны быть почтительной и разумной. Лишь эти качества позволят вам обрести достойное место и не пойти по стопам своей матери. К тому же, вы красивы, милая, и в вашем положении это лишь ненужный груз. Поэтому вы должны быть вдвойне скромны и осторожны.
Элизабет: Да, мадам... - тихо сказала девушка.
Клариса Мэйроуз: Вы учительница, но не забывайтесь! Деньги на ваше содержание уже два года, как перестали поступать, и вы теперь лишь возмещаете те долги. Что с вами станется, если вы из-за своей необдуманной горячности окажетесь без места?
Элизабет: Что я сделала, мадам? - так же тихо спросила девушка.
Клариса Мэйроуз: Вы позволили себе забыться, Элизабет. Вы вообразили, будто свободны. Нищая сирота никогда не будет свободной, мисс Свенсон! Разве у вас богатый выбор? Вам пристало быть учительницей, наставницей богатым детям или компаньонкой пожилой даме. Вы же не грезите о том, что вам недоступно?
Элизабет: Со всем возможным почтением, мадам... - сказала девушка еще тише. - Это не весь выбор, и сирота тоже может быть свободной.
Клариса Мэйроуз: И что же, позвольте узнать, может извергнуть вас из низкой доли, на которую вас обрекла судьба? - с оттенком раздражения произнесла наставница.
Элизабет: Свет, мадам.
Клариса Мэйроуз: Что-с?..
Элизабет: Святой Свет.
Элизабет еще сильнее опустила голову, но в этом жесте читается не покорность , а скорее упорство.
Клариса Мэйроуз: Что вы хотите этим сказать?
Элизабет: Я желаю стать священницей, мадам.
Клариса Мэйроуз так опешила, что даже не сразу подобрала слова:
Клариса Мэйроуз: Одного желания мало... Бесси, если бы вы это сделали, я бы повесила ваш портрет в общей зале и ходила с гордо поднятой головой, но... Ведь Свет должен вам отвечать!
Элизабет: Простите, мадам, но... он отвечает, мадам.
Клариса Мэйроуз: Да подними же ты голову, что за манера, в самом деле! - раскраснелась невозмутимая наставница. - Когда это началось? Погоди... Так ты за этим бегаешь в часовню? Я уж думала, ты влюбилась в этого брата Джозефа...
Элизабет: Что вы, мадам, как можно!
Элизабет даже подняла голову.
Элизабет: То есть, он, конечно, славный, но я не... нет, мадам.
Клариса Мэйроуз: Священница! Врачевательница, утешительница!.. Без работы не останешься, одних больных тебе достанет для безбедной жизни! И не забудь о рожающих женщинах! Уважение, почет... Элизабет, ты должна была сразу рассказать мне!
Элизабет: Мадам, я... - девушка снова уткнулась глазами в пол.
Клариса Мэйроуз: И сделай что-нибудь со своим вопиющим косноязычием! Священникам это не пристало. Бесси, но ведь на то, чтобы уехать отсюда, обучаться при соборе, тоже нужны деньги! И не думай, пожалуйста, что они есть у меня! Покойный муж оставил меня с долгами, и я живу исключительно милостью и великодушием лорда Блэра. Как и все вы... Бесси! Я знаю, что мы сделаем!
Клариса Мэйроуз просияла.
Элизабет: Что, мадам?
Клариса Мэйроуз: Сэр Арчибальд обратился ко мне с просьбой подобрать самых достойных девушек, чтобы он мог выбрать себе хорошую учительницу. Он открывает новую школу. Бесси, ты должна сделать все, чтобы ему понравиться! Ты получишь отличное место, отдашь долги, накопишь денег и осуществишь свою мечту, а мне принесешь славу! У тебя есть подходящее платье?
Элизабет: Боюсь, что нет, мадам...
Клариса Мэйроуз: Мы это исправим. Милорд будет здесь через два дня. Я сейчас же позову портниху!
Элизабет: Мадам, я... - девушка замялась.
Клариса Мэйроуз: О Свет, дай мне сил! - вздохнула мадам.
Элизабет: Я могу сходить в часовню?
Клариса Мэйроуз: Не можешь, а должна! И учись прилежней!
Элизабет: Да, мадам.
Элизабет снова сделала реверанс.
Лоутонская часовня. Место столь же разрушенное, сколь и популярное у населения. Служит там совсем еще не старый, но потрепанный жизнью священник, отличающийся редчайшим умом, проницательностью и величиной заштопанных прорех в мантии. Зовут его брат Джозеф.
Брат Джозеф, стоя на скамейке, перебирает книги.
Элизабет влетела в часовню, раскрасневшаяся, запыхавшаяся, и первым делом сшибла стопку книг.
Элизабет: О-ой... прошу простить меня, я...
Элизабет виновато вздохнула.
Брат Джозеф: Я бы удивился, если бы при встрече с тобой не пострадал ни один предмет интерьера, - рассмеялся священник.
Элизабет: Мадам сказала, что у меня есть шанс стать учительницей в новой школе!
Брат Джозеф нахмурился.
Брат Джозеф: Элизабет, ты послушаешь меня, если я предостерегу тебя?
Элизабет: А что может случиться?
Брат Джозеф: Воля твоя, но что-то неладное есть в человеке, который осуществляет широкую благотворительность, выводит свой край из тьмы и в то же время ни разу не зашел в часовню. Постройки рушатся, я живу лишь подношениями страждущих, а меж тем я единственный лекарь на многие мили окрест.
Элизабет задумалась.
Элизабет: Но ничего дурного о нем неизвестно.
Брат Джозеф: И поэтому я лишь прошу тебя быть осторожнее. Смотри в оба, прислушивайся и не будь такой наивной, как все ученицы этой вашей школы.
Элизабет: На мне же долги за обучение, - наморщила нос Бесси. - И вообще... Ты же сам говорил, что я должна уехать, а это дорого!
Брат Джозеф кивнул.
Брат Джозеф: И поэтому я не прошу тебя отказываться от места, если Блэр предложит его тебе. Просто... поберегись. Послушай, когда я уверился, что у тебя есть будущее, я написал своему учителю о тебе.
Элизабет: Да? - и просияла, и смутилась одновременно Элизабет.
Брат Джозеф: Он аббат, и он богат.
Элизабет хихикнула.
Элизабет: Ты научился писать стихи, брат Джозеф?
Брат Джозеф погрозил ей пальцем.
Брат Джозеф: Я давно уже не виделся с ним, но он человек величайших дарований и огромной щедрости. Аббатство Невинных Сердец, что в Олдридже, славно милостью Света, исцелениями и благотворительностью. В письме я просил аббата взять тебя к себе в обучение и расписал твое подчиненное положение. Я верю, что он не оставит прошение без внимания. Но если ничего не выйдет, остается надеяться на милость Блэра и молиться.
Элизабет: Спасибо тебе, спасибо, спасибо!
Элизабет захлопала в ладоши.
Элизабет: Я буду самой осторожной из осторожных!
Брат Джозеф: И не рассказывай лорду о том, что учишься у меня. Договорились? Считай это голосом моей интуиции.
Элизабет кивнула.
Элизабет: Хорошо. Ну вот, теперь я буду бояться!
Брат Джозеф: Лучше бояться, чем быть наивной.
Элизабет: Ну хорошо. Испугал, теперь научи чему-нибудь. Заладили: наивная, наивная...
Элизабет плюхнулась на скамью и сложила руки на коленях.
Брат Джозеф: Ничего в голову не идет после таких новостей... Бесси, ты видела ведьм?
Элизабет: Угу, - кивнула Элизабет. - Тетку Мэг, и Джину, и... говорят, что графиня Кэмпбелл тоже ведьма, но ее я не видела. Хорошие тетки. Говорят, в эпидемию все помогали...
Брат Джозеф: Сходила бы ты к Мэг в горы, вдруг она что-нибудь помнит о твоей матери?
Элизабет: Мадам сказала, что здесь нечего помнить, и моя мать была падшей женщиной, а меня прижила от какого-то лорда, который вовек не то что не сознается, а даже не вспомнит.
Брат Джозеф: Эти куры способны записать в падшие женщины кого угодно! - возразил Джозеф.- Актриса? Шлюха. Певица? Дважды шлюха. Путешественница, воительница, зверолов? Тысячи занятий в этом мире, от прачки до морячки, и всех их приютские мадам готовы записать в падшие женщины! Бесси, была эпидемия, все бумаги растерялись и запутались, твоя мать, возможно, была здесь проездом и заболела. Как, ты говоришь, ее зовут?
Элизабет: Антония Свенсон.
Брат Джозеф: Ни на кого нельзя положиться. Я, наконец, поищу сам. Чего и тебе советую. Кого из тебя хочет сделать твой приют? Приживалку, служанку? С какой стати? Я покончу со всем этим, обещаю тебе.
Элизабет: Спасибо, Джо... - потупилась девушка.
Брат Джозеф: А теперь повтори мне: что есть предназначение священническое?
Элизабет: Исцелять тела.
Брат Джозеф: Еще?
Элизабет: Исцелять души.
Элизабет протерла очки и уставилась в пол, словно там была шпаргалка.
Брат Джозеф: Продолжай, продолжай.
Элизабет: Воодушевлять союзников и вселять робость в сердца врагов.
Брат Джозеф: И наивысшее?
Элизабет: Полагать величайшей долей в мире служение Свету и противостояние тьме, даже до смерти.
Брат Джозеф: И ты хочешь отдать этому жизнь? Право слово, быть приживалкой или гувернанткой - проще, Бесс.
Элизабет: Я хочу! И смогу, и отдам! - взволнованно сказала Элизабет, вскочила, уронила стул, потом споткнулась о книги, уронила очки и ругнулась.
Элизабет: О, проклятье... У тебя самые спотыкательные стулья в мире, брат Джозеф!
Брат Джозеф рассмеялся.
Брат Джозеф: И спотыкательные книги.
Элизабет: Вечно ты смеешься надо мной! - фыркнула девушка. - Тебе должно быть стыдно.
Брат Джозеф: Вот, возьми эту книгу и ступай, я должен подумать и написать несколько писем. И будь осторожна, Бесс!
Элизабет: Я буду, обязательно буду!
Элизабет взяла книгу и унеслась, по дороге снова повстречавшись со стулом и едва-едва обойдя стопку книг.
Esarus thar no'Darador.
|
| |
| |
| Лаэннор | Дата: Четверг, 15.10.2015, 19:09 | Сообщение # 3 |
|
Генералиссимус
Группа: Администраторы
Сообщений: 1598
Статус: Offline
| Глава 2, в которой лорд Тэйл прибегает к помощи мятежника
Каменная тюрьма. На свидание с мятежником идет молодой благородный господин приятной наружности. Это лорд Тэйл. Узник, изрядно обросший мужчина с проседью в черных волосах, не торопится выражать восторг от встречи. Это наш старый знакомый - бывший констебль Роберт Эллингтон.
Тэйл поднимается по ступеням, положив руку на эфес шпаги и решительно хмурясь.
Эллингтон рассмеялся.
Эллингтон: А, вот зачем меня сюда привели. Кто же еще, как не мой дорогой кузен, может явиться в тюрьму с таким лицом!
Тэйл: В твоем голосе я слышу странную попытку задеть меня. Неясно, впрочем, за что, - спокойно произнес Тэйл.
Эллингтон: Ну что ты, дорогой кузен, что ты! Я ценю твою искреннюю любовь ко мне и желание навестить бедного узника, - саркастично улыбнулся заключенный. - Если ты пришел узнать, не нужно ли мне чего, то будь добр - пришли табаку и печенья.
Тэйл: Непременно, Роб, - кивнул Тэйл. - Но пришел я, потому что расследую убийство одного из виднейших дворян Гилнеаса, барона Пикеринга.
Тэйл с этими словами извлек потрепанный дневник.
Тэйл: Узнаешь? Твое творение, из коего я заключил, что вы были хорошими друзьями. Надеюсь, мы побеседуем, Роб.
Эллингтон: Пикеринг? - хрипло спросил Эллингтон. - Убит? Проклятье, Дит, я бы не отказался от папиросы прямо сейчас...
Тэйл: Значит, поговорим, - кивнул Тэйл и протянул Эллингтону портсигар. - И начни уж, будь добр, с тех времен, когда ты так драматично ушел из полиции после первого же своего дела.
Эллингтон нервно закурил.
Эллингтон: Чтоб меня тролль сожрал, Дитмар! Как его убили?!
Тэйл: По предварительной версии, его убил собственный студент. Мальчишка, оказывается, увлекался чернокнижием. Он принес своего профессора изящной словесности в жертву на алтаре.
Эллингтон: Да быть того не может! - вырвалось у Роберта. - Мальчишка?! Алана?! В жертву? Не смеши мои кальсоны, Дитмар! Ищи лучше, это все редкостная хрень. Алана в жертву... ахахаха, мальчишка?!
Эллингтон хохочет.
Тэйл встрепенулся, как гончая, взявшая след.
Тэйл: Значит, я пришел по адресу. Начни все-таки с дела о приисках Стоунфилда. Ты, кстати, там упустил кое-что. Все вы.
Эллингтон: И что же я упустил, дорогой кузен?
Тэйл: Дело о Брантале Стоунфилде, капитане "Морской девы", которая разбилась у берегов Винтерхолла.
Эллингтон: Какого беса?.. Отец Эшли погиб в Гилнеасе? А бумаги, согласно которым он погиб на дороге в Хилсбраде, а имение продали за долги?
Тэйл: Во-от, - улыбнулся Дитмар. - Я обошел тебя, дорогой кузен, что ты на это скажешь?
Эллингтон: И что это дает? Девчонке и так досталось тогда...
Тэйл: Твоя "девчонка" неплохо пристроилась при Краули и уехала из Гилнеаса в чине сержанта. Вообще, ваше гнездо друзей Дария совершенно очаровательно. Даже жаль, что никаких признаков соучастия в мятеже! Не считая тебя, разумеется. Твои подвиги в деле обличения прогнившего правосудия прогнившей державы и сражения в дружных рядах повстанцев не перестают изумлять меня..
Эллингтон: А в чем я, мать твою, не прав? Правосудие, дери его козел! Ха-ха, очень смешно! Старый Пикеринг купил твое правосудие и вертел его на хрену, как хотел! Девчонку, ребенка совсем, заковали в кандалы и отправили на рудник, ее мать сгубили колдовством, она умерла у меня на руках, ты понимаешь? И я был в том гребаном руднике, когда Эшли насиловали надзиратели! Пра-авосудие, етить его налево! Гилнеас гнил, как зуб столетнего старикана! Вы совершенно правы, что держите меня здесь! Если бы понадобилось, я бы присоединился к лорду Краули сто, двести, тысячу раз!
Эллингтон постепенно наступает на кузена, изрыгая проклятия.
Тэйл: Я помню твою позицию, - спокойно отозвался Тэйл. - Но, может быть, мы вернемся к делу о приисках?
Эллингтон: Я что-то еще упустил? Кроме того, что барон Джонатан Пикеринг во время Второй войны увлекся орочьим чернокнижием, собрал вокруг себя приверженцев своего темного искусства, убил во имя темных знаний свою жену Изабеллу, сэра Джереми Стоунфилда и его невестку, и пытался убить меня и мисс Ашлаю Стоунфилд?
Тэйл: А ведь убийства в гнезде личного друга лорда Краули, сиречь графа Олдриджа, продолжились. Год назад погибла мисс Виктория Уэсли и лесник Тобиас Грэкхем, следом за ними был убит барон Пикеринг и священница Моника.
Эллингтон выглядит совершенно потрясенным.
Эллингтон: Дай мне материалы этих дел! Если не можешь вытащить меня отсюда - а, я думаю, ты не можешь - принеси сюда!
Тэйл тонко улыбнулся.
Тэйл: Если расскажешь мне, что собой представляет барон Пикеринг и почему ты так уверен, что студент, увлекшийся чернокнижием, не в силах его убить.
Эллингтон: Барон Пикеринг - чистый и честный человек, он очень любил мать и страдал, когда узнал, чем стал его отец. После его смерти он всю жизнь положил на то, чтобы вывести свой край к Свету и загладить наследие старого барона. Он преумножил состояние и посвятил всего себя борьбе с темными искусствами. Это всецело человек Света, кузен. Он искал и уничтожал гримуары, искал тех, к кому они попали в руки. Если он узнал про того студента, то наверняка пытался вернуть его к Свету. Но Алан силен, Дит, студентишке бы не удалось сломить так просто защиту Света. Дай мне материалы и ищи лучше, тут что-то не так. Я никогда не поверю, что студентик мог победить такого сильного воина Света, каким стал барон в последние годы.
Тэйл кивнул.
Тэйл: Я дам тебе бумаги, Роб, но пообещай не размахивать ими. Я здесь потому, что это дело исключительной важности - убийство одного из виднейших баронов. Король лишь в качестве исключения, ты понимаешь... Изучишь их, пока я еду по другому делу - делу капитана "Морской девы". Видишь ли, Роб... Вообрази себе корабль и опытного капитана, который совершил много рейсов вдоль побережья, а в следующий раз посадил корабль на рифы. Многие погибли, капитан объявлен в розыск. Некто Тобиас Грэкхем, выживший в том рейсе, дает показания, что видел капитана-беглеца на дороге в Хилсбрад. Следствие предполагает, что он решил укрыться у жены, и идет по следу. Вскоре находят труп капитана. Разбойники вездесущи. Вдова лишается имения и едет в Гилнеас просить милости у брата своего покойного мужа...
Эллингтон пожимает плечами.
Эллингтон: И что дальше? Если уж даже Эшли покинула Гилнеас...
Тэйл: А дальше мое чутье, дорогой кузен, исключительно мое чутье. Не нравится мне все это. Тобиас Грэкхем, названный припешником старого барона Пикеринга и убийцей певицы Виктории Уэсли... Служивший конюхом у братьев Стоунфилд в те времена, когда они только становились на ноги после смерти отца и торговали лошадьми. Вдруг дает показания против одного из братьев, а второго убивает его друг, барон Джонатан...
Эллингтон кивнул.
Эллингтон: Узелок есть. Но на каком основании и что ты хочешь сделать?
Тэйл: Это не всё. Имение братьев Стоунфилд хотел купить видный скотопромышленник лорд Арчибальд Блэр. Очень хотел, но проиграл в битве графа Олдриджа и лорда Краули за наследство мисс Ашлаи Стоунфилд. Имение отошло ей, Блэр был очень недоволен.
Эллингтон: Блэр занимается овцами. Вдруг он захотел попробовать еще и лошадей?
Тэйл: Он снова подает прошение за прошением, называя мисс Ашлаю мятежницей и краулисткой, обвиняет ее в участии в гражданской войне и требует лишить ее всяких прав вследствие того, что она покинула Гилнеас в составе бригады, посланной на помощь дочери адмирала Праудмур.
Эллингтон: Вот сукин кот! - возмутился Эллингтон.
Тэйл: Ну и последнее. Жители Лоутона вдруг стали заниматься твоим любимым делом: начали слагать легенды о "Морской деве".
Эллингтон: Какие? - насторожился Эллингтон.
Тэйл: Те, кто утонул на корабле, якобы стали являться на берегу и на прибрежных скалах в виде призраков и стенать. Некоторые видели даже капитана Стоунфилда собственной персоной, он стоял среди скал и тоже стенал. Или бежал, или плыл... Тролль его знает.
Эллингтон: Бесплатный совет, кузен: верь им. И проверь. Явление призраков может быть связано с сильными магическими возмущениями, также с тем, что кто-то потревожил прах погибших и совершает над их останками темные ритуалы. Я на этом собаку съел, Дит. Ищи. И капитана ищи. И пощупай этого Блэра, не был ли он дружен со всей этой кодлой вроде старого Пикеринга и братьев Грэкхемов... Мало ли.
Тэйл: Просто потрясающе, дорогой кузен! Мне было мало убийства барона, теперь и морские призраки вполне реальны. Ты знаешь, как заставить меня не спать сутками и трястись в дилижансах. От души спасибо!
Эллингтон: Явление капитана, кстати, может говорить о том, что он погиб вместе с кораблем, а Грэкхем зачем-то солгал правосудию. Или Стоунфилд вообще жив. И не делай такое лицо, будто ты утомлен, дорогой кузен. Ты без этого жить не можешь! Сыск тебе вместо жены, любовницы и массы других приятных развлечений, - усмехнулся Эллингтон.
Тэйл: Рад, что мы так отлично понимаем друг друга. Бумаги я тебе принесу через пару часов, когда соберусь в путь. Эх, Роб, ну какого беса ты краулист?! - искренне расстроился Тэйл. - Ах да... Что передать тетушке Маргарет?
Эллингтон: Я краулист, потому что... - Эллингтон осекся. - Ты собрался к маме? Зачем?!
Тэйл: Ну, если уж она не знает лоутонские сплетни и легенды, то мне останется только развести руками!
Эллингтон: И лорд Тэйл пойдет к леди Тэйл, которая попрала знатность рода и вышла замуж за простолюдина?! Дитмар!
Эллингтон усмехается.
Тэйл: В интересах следствия я добился того, что прошел в тюрьму к мятежнику. В сравнении с этим визит к ведьме урожая - право, такие мелочи, Роб...
Эллингтон: Если я узнаю, что ты был с ней непочтителен, я начищу тебе рыло, Тэйл из Тэйла!
Тэйл: Я не могу быть непочтительным с дамой, кем она ни была, - сдержанно ответил Тэйл. - И эти твои словечки... рыло... Фу, Роб.
Эллингтон: Я мятежник, простолюдин и вонючий краулист.
Тэйл поморщился.
Тэйл: Побрился бы ты, что ли... Постригся...
Эллингтон: Мне и так хорошо. И вообще, неси бумаги или не марай в тюрьме свой сюртук, милорд!
Тэйл: Чего не сделаешь во имя правосудия...
Тэйл вздохнул и дал знак увести узника.
Esarus thar no'Darador.
|
| |
| |
| Лаэннор | Дата: Пятница, 16.10.2015, 21:11 | Сообщение # 4 |
|
Генералиссимус
Группа: Администраторы
Сообщений: 1598
Статус: Offline
| Глава 3, в которой лорд, ведьма и учительница собирают мироцветы
Простая хижина в глуши. Из курятника выходит пожилая женщина в нарядном переднике. Это тетка Мэг. К ней на лохматом деревенском коньке спешит Бесси.
Элизабет въехала во двор, весьма изящно держась в седле. Жаль, деревенский коняшка не соответствует элегантности наездницы.
Мэг в белом переднике выходит из курятника. В руке у нее корзина для яиц.
Мэг: Кого там ветер принес?
Элизабет смутилась до крайности.
Элизабет: Это вы - тетушка Мэг?
Мэг: Ну конечно, - улыбнулась пожилая женщина. - Кто ж еще-то? Ставь коня, проходи.
Элизабет: Мне брат Джозеф сказал, что я могу... хм... поговорить с вами.
Мэг: Ох уж эти городские девчушки. Ставь-ставь, не расшаркивайся. Я пока корзину в погреб отнесу.
Элизабет вошла в домик и все-таки сделала реверанс.
Элизабет: Элизабет Свенсон, мэм, учительница.
Мэг: Тетка Мэг, ведьма, - рассмеялась женщина. - Садись-ка давай. Знаю я вашу школу. Я только что завтрак приготовила.
Элизабет поправила очки, едва не уронила стул и все-таки села.
Мэг: Что там такое у вас с Джо стряслось?
Элизабет: Брат Джозеф сказал, что вы помогали во время эпидемии и многих запомнили тогда. Я... Моя мама умерла здесь как раз тогда, а я выжила, и теперь я хочу найти... хотя бы что-нибудь, я не верю, что просто так...
Элизабет окончательно запуталась и опустила глаза.
Мэг: А, так ты не приезжая, ты приютская... - задумчиво сказала Мэг. - И что же случилось? Я многих помню...
Элизабет: Мэм, я... мне... Как только я вышла из приюта и смогла ездить, я сразу... Мне написали, что моя мать была...
Элизабет мило покраснела и уткнулась глазами в стол.
Элизабет: Антония Свенсон, ну... нехорошая женщина...
Мэг, видимо, не ожидала ничего такого, что сказала девушка, поскольку даже отвернуться не успела - на ее лице отразилась смесь удивления и тревоги.
Мэг: Они так написали? Я помню Антонию, еще бы, ее все запомнили, таких нарядов в наших краях никогда не видывали. Они записали ее твоей матерью?!
Элизабет: Да, мэм. От этого мне говорят, что я не смею дерзать когда-нибудь заслужить уважение благородной публики, и мне следует довольствоваться тем, что я имею. Быть служанкой.
Мэг: Я помню Антонию... - повторила Мэг. - Смелая была женщина и отчаянная... Она и вправду была куртизанкой и, смею заметить, гордилась этим, такая жизнь была по ней... Смелая, очень смелая. Будь она твоей матерью - ты бы уж всяко была посмелее, не сверлила бы глазами мой единственный приличный стол!
Элизабет: Простите, мэм... - тихо проговорила Бесси, даже и не думая притрагиваться к еде.
Мэг: Ох, горе мне, горе... Ну чисто воробушек. Но мисс Свенсон - точно не твоя мать. Мы даже не успели узнать, чья ты. Она нашла тебя у могильщика. Привезла к нему свою неудачливую подружку и заметила, что ты еще дышишь. Она вообще была здесь проездом, обычно кокотки не забираются так далеко в глушь... Если ты меня понимаешь. И вот она взяла больного умирающего ребенка и поскакала с ним в самый центр болезни. Потому что здесь были жрецы. Ты жива сейчас потому, что она привезла тебя сюда. Так что не спеши так уж быстро отрекаться от нее - она сделала то, на что способными считают только матерей. Отдала за тебя жизнь. Ты не умерла на кладбище, выкарабкалась и в городе. А ее подорванный дурной жизнью организм не успел дождаться нас. Она лишь бредила, и мы не смогли... Я, по крайней мере, опоздала.
Элизабет усердно смотрит в стол.
Мэг: Тебе нужно гордиться тем, что сделала эта... как ты сказала?.. нехорошая женщина. Но ты определенно не простолюдинка. Твои пеленки и распашонки стоили больше, чем туалеты иных дам из нашей провинции. Уж поверь мне, я-то в этом понимаю, милая.
Элизабет: Д-да?.. - непосредственно удивилась Бесси.
Мэг: Обшивать пеленки кружевами по пяти золотых за локоть может себе позволить не каждая графиня. Сирот тогда осталось много, и у многих не оказалось имен... Граф Кэмпбелл назначил им содержание и отправил в хороший приют, для благородных отпрысков. Два года назад он умер...
Мэг почему-то снова нахмурилась.
Мэг: А у его вдовы уже не было денег на благотворительность. Как вы справились?
Элизабет: Я была уже большая, мне оставалось учиться два года. Я стала давать уроки младшим ученицам. А теперь сэр Блэр взял приют под свою опеку.
Мэг: Хм... Как это я упустила? Старею... Да и дел здесь, в горах, что-то слишком уж много в последнее время... Непростительно старею. Странно, Блэр и Кэмпбелл терпеть друг друга не могли, с чего это Блэр взял приют... Ну да ладно. Подумаю над этим в тишине.
Элизабет: Так что же... значит, никакой надежды?.. - тихо обронила Бесс.
Мэг: Не знаю, дитя, не знаю... А впрочем...
Мэг крепко задумалась.
Мэг: Но станет ли он меня слушать?..
В дверь постучали.
Мэг: Старая Мэг сегодня что-то популярна... - озадачилась женщина. - Заболел кто?..
Мэг открыла дверь и в крайнем изумлении отступает назад.
Мэг: Дитмар?!.
Тэйл вошел в хижину и элегантно поклонился дамам.
Тэйл: Тетушка Маргарет.
Мэг: Дитмар, это мисс Свенсон, учительница. Элизабет, познакомься, это мой племянник, лорд Тэйл.
Элизабет изящно сделала реверанс.
Элизабет любопытно блеснула глазами и стала изучать лорда сквозь очки.
Элизабет: Самый настоящий лорд?! - вдруг вырвалось у нее.
Тэйл на минуту опешил.
Мэг рассмеялась.
Мэг: Да, Дитмар, милый, не каждый день молодые учительницы видят в доме старой Мэг лордов. Ты уж извини.
Элизабет запунцовела и уткнулась в пол. Потом уронила очки. Запунцовела еще больше и вконец смешалась.
Мэг: Признаться, я и сама не очень верю, что ты стоишь передо мной.
Лицо Мэг вдруг озарила догадка, и следом в глазах появилась тревога.
Мэг: Роберт?..
Тэйл: Нет-нет, - спохватился Тэйл. - С ним все в порядке, насколько в порядке может быть заключенный Каменной тюрьмы. Я здесь по делам следствия.
Мэг облегченно вздохнула.
Мэг: Как ты меня напугал!..
Элизабет изучает пол.
Тэйл: А ты так же элегантна, как в былые годы, - улыбнулся Дитмар тетушке.
Мэг: Уж откуда бы тебе-то знать, - фыркнула она.
Тэйл: По портретам, тетя, по портретам. Я прошу извинить меня, сударыня, - сказал Тэйл с легким поклоном смущенной учительнице. - Явлением настоящих лордов в ваш тихий уголок вы обязаны исключительно тем, что моя тетушка в былые годы покинула отчий дом со скромным служителем Святого Света и поселилась здесь. И вот теперь, стоит мне наведаться к ней, как умы бурлят, сердца трепещут...
Мэг: Не больно-то часто ты наведываешься, не вешай на уши, прошу прощения, лапшу бедной девушке. В первый раз ты явился сюда, чтобы сказать мне, что упек моего Роба в тюрьму, и вот сегодня - второй.
Тэйл: Так что же я могу поделать с тем, что Роб - повстанец? - неподдельно изумился Тэйл. - Я всего лишь орудие закона.
Мэг: Понимаю, - суховато ответила Мэг. - Отлично понимаю. Так что послужило целью твоего визита?
Элизабет: Я, наверное, пойду?.. - робко мявкнула Бесси.
Мэг: Никуда ты не пойдешь, - отрезала Мэг. - Ты слышала? Здесь орудие закона. Пусть это орудие займется твоим случаем. Я все равно хотела обратиться к нему.
Тэйл внимательно посмотрел на юную учительницу.
Тэйл: Непременно. Но я здесь по старому делу "Морской девы".
Мэг: Ах, вот оно как... И, верно, будешь задавать массу вопросов? Тогда изволь утрудить свои ноги, Дитмар. Мои дела ждать не станут. Я отправляюсь на другой берег, в подлесок, искать травы. Хочешь поговорить - ступай с нами. И не смей прогонять своим грозным видом мою гостью.
Элизабет смутилась еще больше - хотя куда уж больше?
Тэйл: Изволь, - согласился Дитмар.
Тэйл: Какая чудная пастораль! - улыбнулся лорд Тэйл, переправившись через реку и наблюдая за стадом овец.
Элизабет уныло плетется, не глядя по сторонам.
Мэг: Кому пастораль, а кому еда и одежда, - парировала Мэг. - Будь так добр, племянник, отступи своей сиятельной ногой с кустика мироцвета. Заранее благодарю.
Элизабет прыснула в кулачок, услышав про мироцвет.
Тэйл: Вот, изволите ли видеть, мисс Свенсон, как меня тут третируют и меня же называют тираном, - пожаловался лорд Тэйл.
Элизабет: Д-да? - выдавила из себя улыбку Бесси. - Сэр, а как вышло так, что...
Элизабет смутилась раньше, чем договорила.
Тэйл: О Свет, - вздохнул лорд. - Дай мне сил. Каким образом молодая леди Маргарет Тэйл оказалась в деревенской хижине с посохом из листьев и цветов? Я правильно понимаю природу вашего любопытства?
Элизабет: Да, сэр...
Мэг: Дитмар, ей и в самом деле трудно понять. Она-то сама, имея за душой пеленки с кружевами по пяти золотых за локоть, хочет обратного.
Элизабет опустила глаза и закусила губы.
Мэг: Ну скажи - хочешь?
Элизабет: Да, хочу... - вдруг тихо, как всегда, произнесла Бесси, но каким-то другим тоном. - Хочу хотя бы знать правду... А почему бы и нет? Разве я пою и танцую хуже, чем леди, разве я менее умна? - выпалила она на одном дыхании. - Так отчего же я должна страдать?
Мэг: Мисс Свенсон еще не знает, что все в нашей жизни определяется не тем, в чьем доме мы родились, и какое состояние унаследовали, а путями, для которых нас избрали. Путями, с которых невозможно свернуть. И важно, идем ли мы по дороге, нашли ли ее, или уже тонем в трясине.
Тэйл: Слабое утешение для того, кто жаждет жить, блистать красотой и не стыдиться своей отверженности, ты не находишь, тетя? Так что случилось у мисс Свенсон, раз уж мы об этом заговорили?
Мэг: В нашей местности восемнадцать лет назад попала в эпидемию знатная дама с маленькой дочкой. Один Свет ведает, что с ней сталось... Верно, умерла. Больную девочку подобрала кокотка и успела довезти до лекарей. На девочке были дорогие платьица, на мне и то дешевле в свое время были. Приютские мстительные старые девы записали ее дочерью той самой шлюхи и забросили это дело. Девушка вынуждена жить с такой репутацией и страдает.
Мэг: И горе не только в том, что она страдает - а в том, что не нравится мне это дело! А вдруг мы ошибаемся, а вдруг здесь замешано дело по твоему ведомству? Дитмар, кто, кроме тебя, может заняться поисками среди знатных фамилий?
Тэйл: Кто, кроме меня, может вести дело без всяких зацепок? - задумчиво произнес Дитмар. - Ребенок мог быть и в самом деле незаконным, тайным. Не исключаю. Я возьмусь за это, тетушка.
Элизабет вспыхнула.
Тэйл: Тем более для столь красивой и несчастной девушки, - поклонился он мисс Свенсон.
Мэг: Только Дитмар может сделать девице комплимент так, что захочется повеситься с тоски. Брось, дорогой, не твой это профиль.
Мэг рассмеялась.
Мэг: Элизабет, будь так добра, подержи мою корзину.
Тэйл: А теперь к тому, что послужило поводом для моего приезда. Увы, я должен спешить. Как бы мне ни хотелось погрузиться в тишину вашего края, меня ждет убийство.
Мэг: А, вот значит что... И кого убили, если это не тайна?
Тэйл: Не тайна. Барона Пикеринга.
Мэг: А... хороший хозяин. Люди его любят. Жаль... Так что ты хотел спросить?
Элизабет навострила ушки и оживилась, сжимая в руках корзину и семеня сзади.
Тэйл: В народе говорят, что на побережье появились призраки утонувших на "Морской деве". Говорят, является даже капитан.
Мэг кивнула.
Мэг: Это так. Капитана не видела, а призраков видела сама. Мои слова о том, что в нашем краю сгущается тьма, тебя устроят?
Тэйл: Устроят. А еще больше меня устроит, если ты уточнишь ее природу и источник. Или возьмешься уточнять.
Элизабет обратилась в слух, став ниже травы, тише воды, меньше корзины. Тихая скромная мышка.
Мэг: Возьмусь, особенно если буду чувствовать поддержку королевского правосудия, - сарказма в голосе ведьмы хватило бы на троих. - А еще я бы не отказалась от священника. Был бы жив Грег...
Тэйл при этих словах отвел глаза в сторону.
Элизабет: А брат Джозеф не может?.. - подала голос тихая мышка.
Мэг: Хорошая идея, Элизабет, - кивнула Мэг. - Поезжай-ка ты к нему и привези сюда. Я возьмусь за твое дело, племянник. Когда приедешь вновь?
Тэйл благодарно склонил голову.
Тэйл: В течение недели.
Мэг: Это наше фамильное: "не знаю что, не знаю где, но чую - что-то не так!" Постараюсь что-нибудь добыть. А вы поезжайте, дорогие, не думайте обо мне. Я еще потравничаю.
Элизабет осторожно кивнула и искоса глянула на "попутчика".
Тэйл: Смею вас уверить, мисс Свенсон, я не злой и страшный серый волк, я не кусаюсь.
Элизабет: О, сэр, я ничего такого и не думала, - парировала Бесси, начиная оживляться.
Тэйл: В таком случае позвольте предложить вам услуги гребца, - изящно поклонился Тэйл.
Элизабет кивнула и отдала Мэг корзину.
Esarus thar no'Darador.
|
| |
| |
| Лаэннор | Дата: Четверг, 22.10.2015, 03:37 | Сообщение # 5 |
|
Генералиссимус
Группа: Администраторы
Сообщений: 1598
Статус: Offline
| Глава 4, в которой лорд Тэйл повествует о деяниях предков
На дороге, спускающейся с гор.
Тэйл: Пускаться вскачь на этих склонах - верный способ сломать себе шею. К тому же я считаю своим долгом удостовериться в том, что вы добрались до Лоутона в добром здравии, - сказал лорд Тэйл, придерживая жеребца.
Элизабет даже так еле-еле поспевает за ним, сосредоточенно хмурясь на своем лохматом меринке.
Элизабет: Пускаться вскачь на Росинанте - это вообще верный способ свернуть шею, даже на равнине, - устало прошипела она.
Тэйл: Вы назвали его Росинантом? - усмехнулся Тэйл.
Элизабет: Да, в приюте мне попался удивительно длинный и занудный роман про какого-то чокнутого старикашку, который ездил на такой же кляче. Право, не помню, чем закончилось... Ужасно скучно.
Тэйл рассмеялся.
Тэйл: Должен с вами согласиться - я, помнится, тоже его не дочитал. Кажется, действие происходит во времена Торадина.
Элизабет: Да-да, и ко всему прочему, я знаю про эти времена прискорбно мало.
Элизабет: Рося! - укоризненно ахнула Бесс, когда мерин вознамерился угодить копытом в ямку.
Тэйл: Вот в этом и состоит разница между моим положением и вашим, мисс Свенсон. Я не только могу со всею ясностию представить себе времена Торадина, но и возвести к ним свой род. И в этом же состоит противоречие между мною и тетушкой. Она полагает, будто сама нашла свою дорогу, и больше ни в чем не нуждается. Я же предпочитаю верить, что мои славные предки взирают на меня со всею строгостию и упованием. Предпочитаю мнить себя частью рода, равняться на своих предков и быть достойным их имени. Предпочитаю верить, что они помогают мне и благословляют. Верить, что в моей крови их подвиги, и это вдохновляет меня совершать собственные - пусть не подвиги, но деяния достойные. Чего и вам желаю... Потому что вам, может статься, происшедшее с вами кажется чувствительной историей, достойной дамского романа, я же вижу в этом заурядное преступление.
Элизабет: Да, сэр? - задумчиво спросила Бесси.
Тэйл: Дамские сердца нынче любят заставлять трепетать от историй о потерянных детях, но это полная чушь. Вас никто не собирался терять, мисс Свенсон. Ваша матушка собиралась растить свое обожаемое чадо в любви и неге, иначе не одевала бы вас, как маленькую принцессу. Не так уж широк круг тех, кто в тот год мог родить дитя и обладал состоянием, достаточным, чтобы платить за батист и кружева Матильды Бишоп. Я со всею тщательностию расследую, кто обрек вас на нищенское существование в приюте.
Элизабет: Благодарю вас, сэр... - тихо сказала Бесси. - А... расскажите еще о том, откуда пошел ваш род и что заставляет вас так гордиться им?
Тэйл: Эта мысль так нова для вас? - рассмеялся Дитмар. - Мой род пошел от Дитмара Сказителя, рыцаря и летописца при дворе Торадина. У Дитмара был брат по имени Седрик, тоже славный рыцарь. Впоследствии появился и третий... хм... эта мысль будет для вас еще более нова. Третий появился, когда их отец без памяти влюбился в эльфийку.
Элизабет: А, да-да. Я знаю, тролльи войны... - неуверенно кивнула Элизабет.
Тэйл: Дороги братьев разошлись - дороги мужчин всегда расходятся, они сами становятся родоначальниками. По летописям, потомки Седрика ушли в южные земли, потомки Дитмара - как вы можете понять, в Гилнеас, а эльфийская кровь постепенно вернулась к эльфам.
Элизабет: И вы можете... неужели с тех самых времен у вас есть летописи?
Тэйл: Разумеется, - кивнул Тэйл.
У Бесс вырвался восхищенный вздох.
Элизабет: Наверное, я бы тоже гордилась этим...
Тэйл: И все они верно служили королевству, - произнес Тэйл. - Лишь недавно мой несчастный кузен запятнал честь рода, присоединившись к восстанию у Северных Врат.
Элизабет: И... его посадили в тюрьму? Из-за этого печалится тетушка Мэг?
Тэйл: Это давняя и сложная история. У брата были основания не любить свою страну за то, что она сделала с ним. Но закон есть закон.
Элизабет: А ваши родители здравствуют? - еще тише спросила Бесс.
Тэйл нахмурился.
Элизабет: Ох, простите, сэр... - смутилась и едва не споткнулась вместе с конем девушка.
Тэйл: Матушка погибла на войне с Ордой, она была священницей. Папа недолго прожил после ее смерти... Затворился в поместье, молчал, никого не принимал и таял, как свечка. Он слишком любил ее. Как любят только пожилые мужчины своих молоденьких жен...
Элизабет: Простите меня, сэр, если б я знала, я бы никогда...
Тэйл: Пустое, - возразил Дитмар. - Вам незачем переживать из-за естественного любопытства. О, мы почти приехали. Боюсь, я не смогу проводить вас до приюта, вы уверены, что вы благополучно доберетесь?
Элизабет: О да, сэр, - заторопилась Бесс. - Вы бы все равно не смогли. Дело в том, что Рося... видите ли, я сейчас запрягу его в повозку, я и поехала, чтобы забрать для приюта некоторую провизию... Боюсь, плестись за повозкой вас слишком затруднит, сэр.
Тэйл: Потрясающая экономия средств! - восхитился Тэйл. - Да ваше заведение находчиво, мисс Свенсон! Отрядить за провиантом вместо прислуги учительницу на старом мерине... Однако же! Пользуясь, видимо, тем, что вам слишком нужна лошадь, и вы не сможете отказаться... Хм, а вы отличная наездница, скажу я вам. Кто в этой глуши мог вас научить?
Элизабет: Один отставной капитан, он жил неподалеку...
Тэйл: Я и вижу, что у вас хорошая военная посадка, не женское извра... простите, не все эти дамские выкрутасы, как удачнее вылететь из седла и сломать ногу.
Элизабет: Если бы только у меня была лошадь... - вздохнула девушка с тоской.
Тэйл: Понимаю, - кивнул Дитмар. - Ну, как только вернусь из поместья покойного барона - возьмусь за ваше дело. Не унывайте.
Элизабет: Я не унываю, сэр, - тряхнула головой девушка. - Но мне очень, очень хотелось бы учиться по-настоящему!
Тэйл: А мне хотелось бы восстановить справедливость, а не просто поставить вас в униженное положение милостыней, которая мне не составит никакого труда, а вас сделает будто бы моей прислугой. И потому я прошу вас: наберитесь терпения. Легко поиграть в добродетель и трудно восстановить настоящую справедливость.
Элизабет: Я... я понимаю, сэр.
Тэйл: Вот и славно. Ну, ступайте и берегите бедного Росинанта.
Элизабет: Да, сэр, удачи вам, сэр.
Элизабет тронула пятками многострадального мерина и поскакала в деревню.
Тэйл с легкой улыбкой проводил девушку взглядом.
Esarus thar no'Darador.
|
| |
| |
| Лаэннор | Дата: Пятница, 23.10.2015, 22:03 | Сообщение # 6 |
|
Генералиссимус
Группа: Администраторы
Сообщений: 1598
Статус: Offline
| Глава 5, в которой лорд Блэр покидает поместье, а Росинант ведет себя некрасиво
Весьма благообразный седой джентльмен в крайне нервическом состоянии следует в сторону конюшен. Это лорд Арчибальд Блэр. Там его уже ждет слуга неопределенного положения, при оружии и тоже уже в летах. Впрочем, он моложе своего господина. Зовут его Тони Барн.
Блэр: А-а, голубчик, явился, не запылился! - негодующе воскликнул Блэр. - Какой бесовой бабушки ты это учудил?!
Тони Барн: Учудил что, сэр?
Блэр: Полез на скалы, придурок! Я тебе что сказал? Сидеть мирно в деревне, радоваться жизни. Не-ет, мы же самые умные! Какого хрена ты полез в Винтерхолл? Поздравляю: теперь тамошняя бось брешет не только про призраков, но и про призрачного капитана!
Тони Барн: Капитана? - мужчина слегка побледнел. - Я что, настолько похож на капитана?
Блэр: Нет, я похож! - кипятится Блэр. - Взбудораженная босота сейчас примет за капитана любого, кто обладает мало-мальски приятным лицом и выправкой. Пр-ридурок!!! Да капитан - хрен бы с ним! А если завтра начнется: ой-ой, Барн-то Блэров по графининому берегу шляется! Ой-ой, Блэр что-то задумал... Ты хоть понимаешь, что мы должны быть в стороне?!
Тони Барн: Я понимаю, сэр. Это было ночью, сэр. Я никак не думал, сэр, что меня кто-то увидит. Дело в том, что там... Я мог бы поклясться, что видел вокруг старой хижины странное свечение.
Блэр закатил глаза.
Блэр: Тони, ты дурак? Можешь не отвечать. Я сам знаю, что дурак. Мне тебя запереть в хлеву, что ли? Плевать, что там на побережье. Мы должны быть чисты перед людьми графини. Забудь про эти народные легенды. Ни ногой на эти проклятые скалы, ты меня понял? А то ведь можно, дружочек, и вспомнить кое-что...
Тони Барн бледнеет еще больше.
Блэр: Вчера через Лоутон по стороннему делу проезжал королевский сыщик, блистательный лорд Дитмар Тэйл. Смотри, ведь его можно и догнать и пояснить некоторые моменты про скалы и корабли, а?
Тони Барн: Я понял, сэр, - склонил голову Барн. - На скалы ни ногой, сэр.
Блэр: Я рад, что мы так отлично понимаем друг друга, - лорд расплылся в улыбке.- Не подводи меня больше перед этой толстой идиоткой, договорились? Ты же сам понимаешь, какого труда ее стоит сковырнуть так, чтобы ни одна душа не поняла, кто и зачем это делает. Пускай сама разорится, жирная дура, мне же еще и спасибо скажут, когда я облагодетельствую ее людей и сделаю ее руины местом просвещения и прогресса.
Тони Барн: Я понимаю, сэр. Простите меня, сэр...
Тони Барн являет собой саму покорность и раскаяние.
Блэр: Тем более что у тебя и тут дел невпроворот. Что люди говорят о пустошах?
Тони Барн: Говорят, сэр, что пустоши священны. Они хранят память о древних временах, когда друиды совершали там свои ритуалы. Там жила и умерла леди Грэйн, жена Гуго Рыжего, чуть ли не первая из них. Ее сила хранит эти места, сэр. Ведьмы урожая и сейчас приходят на пустошь. Совсем скоро Тыквовин, все ведьмы соберутся на ритуал последнего колоса. Все считают, что пустошь принадлежит миледи Райне, потому что она из рода Гуго Рыжего. Никто не хочет, чтобы вы выиграли дело и забрали землю себе. Люди считают, что духи предков и ведьмы уйдут, урожая не будет, а скот падет. И тогда будет голод...и бунт.
Блэр: Словом, ничего нового. Послушай-ка, тебе удастся поездить и поглядеть, чем сейчас заняты эти... я прошу прощения, друиды... и когда они собираются на пустошь? Переоденься, попроще... может, какой пьяница и наболтает, если просто так тебя вытолкают как моего слугу.
Тони Барн: Вот именно. Какой дурак станет со мной говорить?
Блэр: А ты попробуй. Последи хотя бы за ведьмами, что делают, куда ходят чаще всего? Райна хотя бы на виду, а эти... Мэг что-то зачастила пропадать на целые дни, Джина... И главное: может быть, их как-то можно опорочить?
Тони Барн: Я не вполне понимаю вас, сэр.
Блэр: Найди их слабые места. Если народ оборотится против своих драгоценных друидов, перестанет молиться на них и верить, что без этих бешеных баб у них все овцы подохнут, то...
Блэр улыбнулся.
Блэр: Я превращу их священную пустошь в современную ферму, и тогда, с ведьмами или без них, этот край никогда не узнает, что такое голод. А бабьи бредни побоку.
Тони Барн: Когда воздвиглась Стена, только ведьмы спасли Гилнеас. На вас прогневается Король, сэр.
Тони Барн говорит совершенно спокойно, не выказывая осуждения.
Блэр: Ну, это мы еще увидим. Дались Седогриву эти глухие земли, как же.
Блэр: Но если и не удастся - хоть погляди, где эти идиотки шляются, чтобы я лишнего не наездил. Вернусь - доложишь.
Тони Барн: Вы надолго, сэр?
Блэр: К страшным девственницам. Мне нужна учительница и хороший секретарь с приятным женским почерком. Вдруг отыщется какая-нибудь не мымра? Чтобы я при встрече с ней хотя бы не вздрагивал и не покрывался холодным потом.
Тони Барн: Говорят, среди выпускниц есть прехорошенькие.
Блэр: И наверняка тупые, как овцы. Ну да там увидим. Пожелай мне удачи.
Блэр посмеивается.
Тони Барн: Удачи, сэр, и не пугайте нас мымрами!
Тони Барн: Сэр... - спохватился Барн. - Неужели вы в ночь поедете?
Блэр: Самое то, - кивнул Блэр. - Доеду до Лоутона, остановлюсь в трактире. Буду ближе к народу, так сказать. Послушаю, кто что говорит, а там и в приют. А ты ступай, ступай.
Блэр махнул рукой и пошел в конюшню.
Тони Барн: Слушаюсь, сэр!
Где-то между Лоутоном и Лоутонским приютом.
Уже темнело. Запряженный в повозку и смертельно обиженный этим усталый мерин, порядком отъехав от Лоутона, наконец-то споткнулся, а потом и вовсе съехал с дороги, так что экипаж сначала опасно накренился, а потом и вовсе завалился набок.
Элизабет, едва успевшая соскочить с падающей повозки и заляпанная грязью, увязая в лужах, хлюпая водой в башмачках и едва не плача, делает выговор коню.
Элизабет: Росинант! Ну как тебе не стыдно?! - всхлип. - Ты же мог меня убить!.. *хлюп*... И сам убился бы! Росечка, а покажи копытце? Ну вот, ты же хромаешь! *Хлюп-хлюп*... Рося, опрокидывать повозки вообще некрасиво!
Элизабет посмотрела на тучи, вдруг вздумавшие пролиться дождем, закуталась в ветхий плащ и вздохнула:
Элизабет: Ну вот, мы здесь промокнем и простудимся, Рося! И учти, спасать нас здесь некому! Давай ножку, Росечка, я полечу... как умею... *Хлюп*...
Элизабет начала читать молитву над мерином.
Элизабет: Вот! Я надеюсь, тебе легче, и учти, что если ты издохнешь, мне заплатить за тебя нечем! И за повозку нечем...
Элизабет забилась от дождя в кипу мешков и наконец-то тихо заревела.
Элизабет: А еще, может, я простужусь и умру-у... И тогда платить не придется-а...
Блэр придержал коня, с величайшим изумлением уставившись на опрокинутую повозку, промокшие мешки и мокрую девушку среди них.
Блэр: Мэм... Хм?... Мисс... Что случилось?!
Элизабет с наслаждением, стуча зубами и дрожа, всхлипнула.
Элизабет: Рося... опрокинул нас... и теперь мы вот...
Тут красноречие оставило несчастное дитя, и Бесси снова всхлипнула.
Блэр: Проклятье! И я совершенно один, без слуг. Вы позволите узнать ваше имя, мисс?
Элизабет: Эли-за-ббб-ббет Свенс-сон... Я из приюта. Уч-чительни-цца...
Элизабет, замурзанная, мокрая и несчастная, подняла на господина огромные карие глаза, полные слез.
Блэр спешился, подошел к девушке, взял ее за руки, да так и замер.
Блэр: А, учительница... Мисс Свенсон, как же вы оказались здесь одни, на какой-то телеге?!
Элизабет: М-мне нужно было в д-деревню, а мадам сказала, что коня нет, только Рося, но что если я... заберу овес для приюта, то она и согласится...
Элизабет близоруко всматривается в лицо джентльмена сквозь залитые дождем очки.
Блэр: Арчибальд Блэр, - спохватился неизвестный и поклонился.
Элизабет: Милорд! - ахнула девушка и совершила героическую, но бесплодную попытку сделать реверанс.
Блэр: Ах, оставьте! - воскликнул Блэр. - Однако, какая низость! Заставить хрупкую девушку исполнять обязанности прислуги! И эту клячу они назвали конем?!
Элизабет: Рося хороший, только очень старый... - стуча зубами, выговорила Бесси.
Блэр: Пропади он пропадом, ваш приют с его овсом! Утром я им покажу! И Росю этого... Садитесь на моего коня! Вас не обеспокоит, если я сяду позади вас?
Элизабет: Росю нельзя бросать, он славный! Он простудится и умрет, и у него болит нога! - возразила Бесси. - Я Росю не брошу!
Блэр: Саргерас и присные его!!! - выругался Блэр, но все-таки взял поводья несчастного "Роси".
Так и потрусили: Блэр с девушкой на коне и сзади хромающий Рося.
Блэр, изрядно вымокший, наконец-то ворвался с девушкой на постоялый двор.
Блэр: Я сейчас же велю дать вам сухую одежду! А ваш драгоценный Рося скакать больше не в силах, его нужно лечить, хотя воля ваша... его даже псы есть побрезгуют.
Элизабет: Не говорите так, милорд! Он славный и заслуженный конь, он же не виноват...
Блэр: Любите лошадей?
Элизабет: Очень люблю, сэр!
Блэр: Ну, ступайте немедленно греться! И меня отпустите. В моих летах это не столь легко дается, как в ваших!
Некоторое время спустя.
Элизабет, конфузясь, подошла к камину.
Элизабет: На меня нашлась лишь мужская одежда, сэр... - вздохнула она.
Блэр взглянул на нее и долго ничего не отвечал, потом словно очнулся:
Блэр: А я должен просить извинения за свой непотребный вид. Сюртук безнадежно мокр.
Элизабет мнется, не решаясь сесть.
Блэр: Ну что же вы, мисс Свенсон? Немедленно садитесь!
Элизабет не решилась сделать реверанс в бриджах и просто забилась на самый дальний стул.
Блэр: А вы сами приехали сюда учительствовать или выросли в приюте?
Элизабет: В приюте, сэр.
Блэр: И за какое же жалованье вы трудитесь, осмелюсь узнать?
Блэр пристально смотрит на девушку, думая о чем-то.
Элизабет: Ни за какое, сэр. Я работаю за то, что меня два года учили в долг.
Блэр: Однако же, какие беспорядки! - возмутился Блэр. - А потом еще скажут, что это я унижаю сирот, пожалуй. Я во всем завтра разберусь! Итак, вы выросли здесь... Вы знаете своих родителей?
Элизабет: Нет, сэр, - коротко ответила Бесси. - Боюсь, они умерли в эпидемию.
Элизабет посмотрела на лорда, словно колеблясь, уже открыла рот и... замолчала, ничего не добавив.
Блэр: Понимаю. Вы хорошо учились?
Элизабет: Отлично, сэр! Я первая ученица.
Блэр: Что еще умеете, кроме обязательной программы?
Блэр крайне задумчив.
Элизабет: Немного читать по-талассийски, петь, танцевать, вышивать, плести кружева, ездить верхом и немного фехтовать. Занималась каллиграфией, у меня хороший почерк.
Блэр: Вот как?! - обрадовался Блэр. - И даже не мым... хм... пардон.
Блэр снова заглянул ей в глаза и замолчал надолго.
Элизабет до крайности смутилась.
Элизабет, подсыхая, хорошеет на глазах, волосы завиваются роскошными крупными волнами, щеки розовеют.
Блэр: А что вы скажете, мэм, если ваш приют и заикаться забудет о каких-то там долгах, а вы станете учительницей в моей новой школе и письмоводительницей?
Элизабет: О, сэр... Я? Я, кажется, вовсе и не так уж... Если вы не шутите, милорд, я приму с благодарностью...
Блэр: Отчего же шучу? - усмехнулся Блэр. - Вы образованны, обладаете презентабельной внешностью, еще какой презентабельной... - пробормотал он потише, - Не имеете за душой лишних ртов, отнимающих время и внимание, и любите лошадей. Жить вы будете в домике рядом со школой, обедать вместе со мной, писать официальные письма, потому что я это делаю, как курица лапой. Я положу вам жалованье и заставлю приют забыть о долгах. По-моему, это лучше, чем если бы я нашел неучтивого щенка, который норовил бы совратить всех служанок, или сухую старую деву, страшную, как баньши.
Элизабет невольно улыбнулась.
Элизабет: Старшие учительницы все именно таковы, сэр. Именно за это они не... ой.
Блэр: Не любят вас? - расхохотался Блэр. - Ну разумеется! Значит, решено, я вас нанимаю. А этот клоповник я растрясу, ой, растрясу! Интересно, сколько они воруют из моих средств?!
Элизабет: Я... благодарю вас, сэр.
Блэр: Выпейте горячего вина, иначе заболеете, и немедленно ложитесь спать! И укутайтесь получше!
Элизабет: Да, сэр. Обязательно.
Элизабет встала, за неимением реверанса снова озадачилась, как же попрощаться, улыбнулась и ушла наверх.
Блэр почему-то тоже улыбнулся, глядя ей вслед.
Esarus thar no'Darador.
|
| |
| |
|
